Соколы видят всё, даже твою поганую морду. Спят и видят.
Название: "Один из людей с огромными крыльями".
Автор: Irina State.
Бета: Воктер.
Персонажи: Кастиэль, новые персонажи.
Жанр: Драма, ангст.
Размер: Мини.
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC.
Дисклеймер: Кастиэль принадлежит создателям сериала "Supernatural", остальные персонажи - Г.Г. Маркесу и его рассказу "Старый-престарый сеньор с огромными крыльями". Данный фик не является пересказом этого произведения, но многие элементы были заимствованы или написаны под впечатлением от него.
Комментарии автора: Под таймлайном подразумевается альтернативное продолжение седьмого сезона, т.е. после возвращения душ в Чистилище другие ангелы ополчились на выжившего Кастиэля и сбросили его с Небес.
И отдельную благодарность хочется выразить самой отзывчивой, чуткой, замечательной бете на свете. Не знаю, что бы я делала без твоей помощи и эмоциональной поддержки. Спасибо тебе
***
Читать дальше.
На третьи сутки непрерывного дождя воздух стал настолько вязким и душным, что слова, казалось, застывали в нём, затрудняя дыхание. Ближе к вечеру Пелайо выходил на берег и подолгу бродил вдоль морской кромки, выискивая в мокром тяжёлом песке особенно красивые раковины. Иногда ему попадались крабы: поднимая кверху свои клешни, они защищались от человека, но крабы не были ему нужны. Когда ракушек набиралось достаточно, Пелайо возвращался домой, к жене. Там Исабель вываливала всё найденное им на большой обеденный стол, едва удерживающийся на расшатанных от старости и извечной сырости ножках, и они вдвоём сидели до темноты, перебирая раковины и отделяя уже потрескавшиеся или недостаточно крупные от тех, что действительно были красивы. Позже негодные ракушки высыпались в загон для скота, а оставшиеся Исабель выкладывала в ряд на нижней полке в гостиной.
Когда полка переполнялась достаточно, чтобы выглядеть излишне громоздкой или даже безвкусной, женщина сметала раковины в большой мешок, и Пелайо вновь отправлялся к морю. Делать это в последнее время было несколько затруднительно, поскольку дождь всё никак не прекращался, а море было неспокойным, вспененным рваными гривами волн. Сквозь сплошную стену из грязной, с лёгким запахом застоялых водорослей и рыбы, воды, дорога до моря занимала чуть больше часа, и нужно было плотнее запахивать воротник, чтобы не простудить горло.
На самом деле, шум дождя стал уже настолько привычным, что никто в городе не обращал на него внимания – никто, кроме Пелайо, который был абсолютно уверен, о чем частенько говорил жене, что дождь обязательно принесет за собой что-то. О том, чем конкретно окажется это «что-то», он не имел ни малейшего понятия, но предчувствия редко его обманывали. Исабель кивала, соглашаясь, и они вдвоём принимались ждать, коротая отсыревшие и душные вечера за перебиранием найденных раковин.
В один из дней Пелайо вышел во двор, чтобы переговорить с соседом. Почти вернувшись в дом, за косыми струя дождя он вдруг увидел фигуру, в которой не с первого раза узнал человеческую. Какой-то мужчина лежал на земле, у самого загона для скота, упершись коленями в лужу жидкой грязи. Он явно был слаб и истощен. За его спиной простирались огромные крылья, некогда, вероятно, красивые, но сейчас выглядящие поникше и жалко; по ним, точно по желобам для сточной воды, лились мутные дождевые струи, заставляя прежде мягкие маховые перья дрожать от холода. Сам человек дрожал ничуть не меньше – не в силах сохранять равновесие, он почти уткнулся лицом в грязь, но Пелайо вовремя шагнул к нему и обхватил мужчину за плечи.
Крылья дрогнули, словно пытаясь расправиться, показать свой размах, но сил человека не хватило даже на то, чтобы просто приподнять их в воздух. Безжизненной тряпкой они упали на землю, где запачкались грязными каплями от размытой дождём почвы, и мужчина с трудом поднял голову, глядя Пелайо прямо в глаза.
Лицо у человека с крыльями было усталым, даже изнеможенным. Тёмные волосы мокрыми прядями налипли на лоб, остро очерченные скулы выдавали болезненную худобу, а большие и выразительные глаза лихорадочно блестели. На посеревшем от боли и усталости лице эти глаза выделялись особенно отчетливо: похожие на летнее небо, синие, невероятно яркие.
Пелайо отпустил человека и отошел на шаг назад. Еще секунду тот пытался сохранять равновесие, но почти сразу же рухнул на землю и потерял сознание. Его бежевый плащ, и без того вымокший под ливнем, мигом покрылся грязью, и Пелайо вдруг заметил, что и плащ, и рубашка на нём насквозь пропитаны кровью, и что та уродливыми бурыми пятнами расползалась по тонкой ткани.
Оставив человека, он вернулся в дом и позвал жену.
- Там лежит какой-то мужчина, возле загона для скота. Я никогда не видел его в нашей деревне, - сказал Пелайо.- И у него есть крылья.
- Если есть крылья, то, наверное, это ангел,- на секунду задумавшись, ответила Исабель. Она попыталась выглянуть в окно, чтобы лучше рассмотреть улицу, но из-за дождя ничего не было видно. - Его могла сбить непогода. Ветер сегодня особенно сильный.
- Но он совсем не похож на ангела, - возразил ей мужчина. - Возможно, он пришёл с моря. Сама знаешь, о наши прибрежные скалы часто разбиваются корабли.
- Можно подумать, ты в курсе, как должны выглядеть ангелы, - покачала головой Исабель, заинтересованно вытягивая шею. - И где ты видел моряков с крыльями? Иди и спроси у него, откуда он, и скажи, что я не пущу его в дом. Вдруг за ним придут другие ангелы.
Пелайо согласно кивнул, и взял на всякий случай палку, висящую на стене.
- Я поговорю с ним, а ты приведи священника, - он взялся уже за дверную ручку и добавил. - А еще позови алькальда. Пусть тоже скажет что-нибудь.
Он вышел из дома и направился к незнакомцу. Тот по-прежнему лежал под дождем без сознания. Огромные крылья распростерлись по земле, и дождь окончательно смешал перья с грязью.
- Вставай, дружище, - Пелайо несильно ткнул мужчину палкой, но тот не пошевелился.- Ты должен сказать мне, кто ты и почему лежишь здесь. Это мой дом, понимаешь, и мой двор. Тебе здесь нечего делать.
Мужчина тихо прошептал что-то, встревоженный звуками его голоса, и вдруг открыл глаза. Моментально придя в себя, он попытался подняться, но едва не рухнул на землю вновь и, почти с мольбой глядя Пелайо в глаза, быстро произнес несколько сбивчивых и нервных фраз на языке, похожем на тот, на котором обычно говорят моряки.
Сделав еще несколько попыток объясниться с незнакомцем, Пелайо всё же отошёл от него, оставив лежать в одиночестве. Мужчина неразборчиво шептал что-то и всё время пытался подняться, но крылья лишь жалобно трепыхались, не в силах расправиться, а локти скользили по грязи.
Вскоре подошли и падре Анхель с алькальдом.
Священник приблизился к лежащему на земле человеку первым. Тот поднял голову, с надеждой всматриваясь в его лицо, и снова забормотал что-то непонятное. Анхель ответил ему на латыни, но ангел словно пропустил его слова мимо ушей.
- Вы знаете, что он говорит, падре? - спросил алькальд, подходя ближе. Это был немолодой мужчина с усталыми глазами и всегда опущенными уголками рта. Он никогда не отличался добросовестной службой, но жители деревни настолько привыкли к нему, что давно уже не имели ничего против его присутствия.
- Мне не знаком этот язык, - чуть подумав, ответил падре Анхель. Он без испуга смотрел на огромные крылья и дрожащего у своих ног человека, говорил спокойно и твёрдо. - Кажется, так разговаривают моряки.
- Но это же ангел, падре, - встряла в их разговор Исабель, стоящая до этого за спиной мужа. - Разве мог ангел придти с моря?
Её вопрос так и остался без ответа, потому что ни священник, которого давно уже подозревали в неумении говорить с посланцами Божьими, ни алькальд не знали наверняка, что это за существо. Да и что делать с ним, было неясно. После небольшого спора алькальд разрешил оставить его, но посоветовал не пускать в дом – ходили слухи, что в соседних селениях свирепствовала чума, и лучше было не рисковать лишний раз, однако если ангел и выглядел словно на последнем издыхании, то точно не был похож на больного чумой. Пелайо с Исабель решили послушаться совета, тем более, что даже священник не смог сказать, что они должны делать.
- У меня нет к нему дел, разве только он не нашлет гнев других ангелов на наше селение. Если так, то нам следовало бы бросить его в море, привязав к рукам и ногам камни. Тогда бы ангелы спустились за ним туда, а нас оставили бы в покое, - сказал на прощанье падре, прикрывая за собой плетеную дверь калитки, почти сгнившей под затяжным дождём.
Пелайо попрощался с посетителями, после чего, стараясь не причинить и без того измученному ангелу лишних мук, отволок его за проволоку курятника. Поначалу Исабель была против – человек с крыльями и без того выглядел умирающим, а тут еще дождь,- но тучи над их головами медленно стали рассеиваться, а сдавленный и пропахших сырой землей воздух - становиться прозрачно лёгким.
К вечеру дождь, идущий в их поселении вот уже полтора месяца, закончился.
А на следующее утро в дом Исабель и Пелайо пришёл доктор. Он тщательно осмотрел ангела, не обращая внимания на его жалкие попытки сопротивления. Тут обнаружилось, что на груди ангела под тонкой тканью рубашки скрываются уродливые, воспаленные, с неровными рваными краями, раны. Казалось, кто-то вырезал на коже странные символы – никто не видел прежде ничего подобного, и объяснить их значение никто не сумел. На эти порезы решили не обращать внимания, хотя было удивительно, почему они до сих пор не зарубцевались и при любом движении продолжали слабо кровоточить.
- Внутреннее кровотечение, - объявил, наконец, доктор, во все глаза глядящий на ангела с таким восторгом, точно тот был новой подаренной ребенку игрушкой. - И два сломанных ребра. Хорошо бы не давать ему много двигаться, и я мог бы приходить каждый день, хотя не уверен, что смогу что-то сделать. Возможно, вам лучше просто оставить его в покое.
-У него же есть крылья, - слабо возразил Пелайо, уже проклинающий судьбу, что свалила им на головы этого ангела. - Почему он просто не улетит отсюда?
Доктор в ответ лишь покачал головой, добавляя в голос мягкие нотки укоризны.
- На всё есть воля Божья. Вы видели, как он слаб, - ответил он.- У него жар, ко всему прочему, и он бредит. Вы бы и на ноги встать в таком состоянии не смогли бы,- доктор замолк на секунду, после чего уже чуть спокойней продолжил. - Скорее всего, он умрёт, если только ангелы вообще способны вот так умирать.
Пелайо так и не нашелся с ответом.
***
Новость о том, что в доме Исабель и Пелайо живёт настоящий ангел, распространилась по селению с удивительной скоростью. Возле ворот начали скапливаться зеваки, прислоняющиеся к проволочной решетке и показывающие пальцем на огромные крылья. Некоторые бросали через забор куски еды, к которым мужчина даже не думал притрагиваться, а некоторые призывно свистели и размахивали руками, пытаясь обратить на себя внимание, точно тот был очередным экспонатом в приезжем цыганском цирке. Но ангел жил, казалось, в своем, абсолютно изолированном ото всех мире. Он ни с кем не вступал в контакт, не отвечал на вопросы, так и не сказал ни слова на привычном им языке. Его лихорадило, а ближе к полудню всегда бросало в жар, и всё говорило о том, что долго он не протянет.
Никто не знал, как нужно лечить ангелов, и вправе ли они вообще помогать ему.
Исабель взяла себе за привычку раз в день носить еду ангелу, однако тот отказывался от неё с упрямством маленького ребенка. Однажды, когда женщина, не ожидая ничего плохого, подошла к обхватившему собственные колени мужчине и поставила перед ним тарелку с супом, тот рёзко поднял голову и, вдруг схватив её за локоть, с нечеловеческой силой притянул к самому своему лицу:
- Дин, - произнес он неожиданно громко, с отчаянием и паническим страхом во взгляде, который обычно бывает у сошедших с ума. - Мне нужен Дин Винчестер. Скажите ему, что я здесь. Пожалуйста, я…
Тут Исабель, впервые услышав от него осмысленные слова на понятном ей языке и оттого страшно перепугавшись, закричала, и на её крик из дома незамедлительно выбежал Пелайо. Он замахнулся на ангела, готовый любой ценой защищать жену, но тот вдруг разом потерял интерес к происходящему: выпустил из своей железной хватки запястье Исабель и снова уставился неосмысленным взглядом в пространство перед собой.
С этого дня он не произнёс больше ни слова, а его состояние стремительно начало ухудшаться.
Больше Исабель не рисковала подходить к нему слишком близко.
Вскоре зевакам порядком надоел этот скучный и умирающий ангел, и они перестали толпиться у проволочной решетки. Это дало передышку Исабель и Пелайо, так как теперь они могли не волноваться, что на их дворе находится так много людей, и нет даже времени на то, чтобы снова отправиться к морю и собрать новых раковин.
- Он прогневил Господа, и тот сбросил его с Небес, - заявил падре Анхель, снова навестивший их через пару дней. - И раз на то есть воля Божья, мы не имеем права помогать ему в чем-то и молиться за его душу. Отпустите его и просто дождитесь его смерти. Пусть лучше умрет в одиночестве, чем в нашем селении – Бог знает, чем обернется для нас его смерть.
Это почти убедило хозяев дома, и они даже перестали носить ангелу еду, когда убедились, что он в ней абсолютно не нуждается.
Однажды ночью Пелайо проснулся, привлеченный странными звуками с улицы. Схватив со стены палку, он поспешно выбежал во двор, залитый тусклым и бледным лунным светом, но увидел там лишь фигуру ангела, стоящего на коленях. Каким-то чудом тому удалось снова расправить крылья, и в безуспешной попытке взлететь они слабо били по земле, взметая вверх тучи пыли. Подойдя ближе, мужчина заметил, что ангел быстро шевелит губами, точно читая на своем языке молитву, нервную и отчаянную.
- Дружище, - окликнул его Пелайо, дотронувшись концом палки до худого плеча. - Ты в порядке?
На лбу ангела выступила испарина, хотя воздух был сух и прохладен, и синие глаза в темноте лихорадочно блестели. Пелайо заметил, что перья на крыльях, которые были когда-то чистого белого цвета, сейчас поблекли, приобрели грязный серый оттенок. Так обычно тускнеет лицо смертельно больного в последние оставшиеся часы.
Сердце мужчины кольнула острая жалость. Кем бы ни было это существо, ему было плохо, и им следовало помочь ему хоть чем-нибудь малым.
- Пойдем в дом, приятель,- тихо обратился Пелайо к ангелу. - Нехорошо было держать тебя здесь, словно домашний скот. У нас есть отдельная комната, и там тебе станет чуть лучше, обещаю.
Ангел словно пропустил его слова мимо ушей, продолжая шептать бессвязную молитву и то и дело поднимая полубезумный взгляд к небу. Тогда мужчина обхватил его за локоть и помог подняться, а затем со всей осторожностью отвёл к дому. Крылья, и без того перепачканные в пыли, вновь устало поникли и волочились за ним по земле. Когда человек и ангел приблизились к порогу, наблюдающая за ними в окно Исабель одобрительно кивнула мужу и постелила на проржавевшую кровать чистую простыню.
Крылья у их невольного пленника были сложены и казались безжизненными, но стоило Пелайо случайно зацепить перо о торчащий из двери гвоздь, как ангел дёрнулся, будто от удара в лицо, и вдруг взглянул мужчине в глаза с такой осмысленной и беспомощной обидой, что тот невольно почувствовал себя виноватым.
Наутро, только проснувшись, Исабель отвела ангела обратно во двор и там, поливая сверху из кувшина, тщательно промыла все раны, которые до сих пор не зажили и лишь воспалились еще больше, и смыла с обожженной солнцем кожи застарелую кровь, грязь и пот. Всё это время мужчина, никак не реагируя на её действия, продолжал шептать что-то на языке, который казался людям морским, и так ни разу и не взглянул Исабель в глаза.
- Этот ангел,- сказала она чуть позже, когда вытерла его большим полотенцем и уложила обратно в постель. - Этот ангел еще хуже ребенка. Неудивительно, что другие посланники Божьи бросили его на наши несчастные головы.
Пелайо ничего не ответил ей, хотя и подумал про себя, что Исабель абсолютно права.
Вскоре, когда погода совсем выправилась, и солнце залило светом пыльные улицы, ангела решили отвести к морю. Волны, пенясь, мерно заливали песчаный берег, и вода казалась такого глубокого синего цвета, что люди невольно вспомнили про ангела и решили, что это может быть хорошей идеей. Его подвели к самой кромке воды, так, что безжизненными лоскутьями повисшие крылья касались накатывающих на берег волн. Тогда, на секунду опустив взгляд, мужчина глубоко вдохнул терпкий морской воздух, распрямил плечи и подставил, точно разомлевший на солнце кот, лицо под солёные брызги.
И он простоял так, не двинувшись с места, до тех пор, пока солнце не скрылось за линией горизонта и люди не увели его обратно в дом, стараясь не заглядывать ему в глаза, где вся глубина моря точно смешалась с прогорклой и рвущей на части тоской.
С тех пор они взяли себе за привычку водить его раз в пару дней на побережье. В эти часы, когда ангел стоял на влажном песке и вглядывался в воду, любуясь в ней игрой солнечных зайчиков и, ближе к вечеру – бездонной глубиной, которая слышалась в шуме волн и резких криках пролетающих над их головами чаек, люди чувствовали себя так спокойно и хорошо, как никогда раньше.
Исабель удивлялась, почему они не проводили так время прежде, а Пелайо отдал ангелу свою старую рубашку и брюки, жалея, что тому приходится ходить в этих изорванных, пропахших потом и кровью обносках.
- Грустно, что ты не можешь ничего рассказать нам, дружище,- сказал он однажды, положив руку на плечо ангела. Тот и не шевельнулся в ответ, однако Пелайо знал, что мужчина прекрасно слышит его слова. - Уверен, тебе есть о чем поговорить со мной.
Ангел повернулся к нему и вдруг вгляделся в его лицо, внимательно и серьезно, будто видел впервые. Замерев так на пару секунд, он снова повернулся к морю, и его губы вдруг дрогнули в слабой, почти незаметной улыбке.
Заметив это, Пелайо рассмеялся, и до самого вечера простоял так, не убирая ладони с загорелого плеча.
***
Но следующей же ночью ангелу стало плохо настолько, что Пелайо с Исабель испугались, что тот умрет а ближайшие пару часов. Они отправили за священником и алькальдом, но падре Анхель велел передать, что не в его праве вмешиваться, а алькальд оказался слишком занят, чтобы идти к ним через всё поселение в три часа ночи.
С ангела сняли пропитавшуюся потом и морской солью рубашку и положили на горячий лоб смоченное холодной водой полотенце. Возле изголовья его кровати зажгли несколько свечей, и Исабель, которая так и не смогла перебороть в себе жалость к этому существу, всё-таки прочитала за него молитву. Она не была уверена, что он, мечущийся на кровати в бреду и несвязно шепчущий что-то себе под нос, слышит её, но надеялась, что её молитва дойдет до других ангелов, и те смогут помочь этому несчастному. Пелайо предпочитал вообще не заходить в комнату.
- Дай ему умереть спокойно,- сказал он жене, стараясь не смотреть на ангела, который, болезненно кусая губы, вдруг распахнул глаза и полубезумным взглядом уставился на серые стены комнаты. - Посмотри сама, мы уже ничего не сможем для него сделать.
Согласно кивнув, Исабель, чувствуя странную тяжесть на сердце, встала со своего стула у изголовья кровати и подошла к ангелу. Присев рядом прямо на холодный пол, она взяла обе его ладони в свои и стиснула на прощанье пальцы. С заметным усилием мужчина повернул голову в её сторону, и на мгновенье его взгляд прояснился, стал осмысленным и глубоким.
- Кастиэль, - произнёс ангел, слабо улыбаясь женщине, почти готовой расплакаться. Его голос был низким и хриплым, а от странного имени точно повеяло солёным морским ветром. - Меня зовут Кастиэль.
- Прощай, Кастиэль, - решив про себя ничему больше не удивляться, прошептала в ответ Исабель и медленно отошла от его кровати. Не произнеся больше ни слова, она задула свечи, занавесила окна, сквозь которые ближе к утру пробился бы раздражающе яркий солнечный свет, и быстрым шагом вышла из комнаты.
***
Пелайо и Исабель отправились к морю и до двух часов пополудни выискивали на песке самые большие и красивые раковины. Ближе к обеденному времени, когда солнце стояло высоко над их головами и пронзало яркими струями света прозрачную воду, они снова вернулись в дом и нашли на кровати мёртвого ангела. Пелайо прикрыл его широко распахнутые глаза и больше не произнес за весь следующий день ни слова.
Исабель вновь промыла его раны и с болезненно щемящим чувством в груди расправила посеревшие и изломанные крылья. Весть о том, что этот человек с крыльями, пришедший с моря, наконец умер, разнеслась по селению всего за пару часов. Многие пришли взглянуть на него в последний раз, и возле дома Пелайо выстроилась целая очередь из людей, но мужчина не пустил внутрь ни одного из них.
И только когда солнце снова зашло за линию горизонта, ангела перенесли на песчаный берег, где его тело, как и всех прежде умерших в этом селении, люди бросили в глубокое синее море.
Автор: Irina State.
Бета: Воктер.
Персонажи: Кастиэль, новые персонажи.
Жанр: Драма, ангст.
Размер: Мини.
Предупреждения: Смерть персонажа, OOC.
Дисклеймер: Кастиэль принадлежит создателям сериала "Supernatural", остальные персонажи - Г.Г. Маркесу и его рассказу "Старый-престарый сеньор с огромными крыльями". Данный фик не является пересказом этого произведения, но многие элементы были заимствованы или написаны под впечатлением от него.
Комментарии автора: Под таймлайном подразумевается альтернативное продолжение седьмого сезона, т.е. после возвращения душ в Чистилище другие ангелы ополчились на выжившего Кастиэля и сбросили его с Небес.
И отдельную благодарность хочется выразить самой отзывчивой, чуткой, замечательной бете на свете. Не знаю, что бы я делала без твоей помощи и эмоциональной поддержки. Спасибо тебе
***
Читать дальше.
На третьи сутки непрерывного дождя воздух стал настолько вязким и душным, что слова, казалось, застывали в нём, затрудняя дыхание. Ближе к вечеру Пелайо выходил на берег и подолгу бродил вдоль морской кромки, выискивая в мокром тяжёлом песке особенно красивые раковины. Иногда ему попадались крабы: поднимая кверху свои клешни, они защищались от человека, но крабы не были ему нужны. Когда ракушек набиралось достаточно, Пелайо возвращался домой, к жене. Там Исабель вываливала всё найденное им на большой обеденный стол, едва удерживающийся на расшатанных от старости и извечной сырости ножках, и они вдвоём сидели до темноты, перебирая раковины и отделяя уже потрескавшиеся или недостаточно крупные от тех, что действительно были красивы. Позже негодные ракушки высыпались в загон для скота, а оставшиеся Исабель выкладывала в ряд на нижней полке в гостиной.
Когда полка переполнялась достаточно, чтобы выглядеть излишне громоздкой или даже безвкусной, женщина сметала раковины в большой мешок, и Пелайо вновь отправлялся к морю. Делать это в последнее время было несколько затруднительно, поскольку дождь всё никак не прекращался, а море было неспокойным, вспененным рваными гривами волн. Сквозь сплошную стену из грязной, с лёгким запахом застоялых водорослей и рыбы, воды, дорога до моря занимала чуть больше часа, и нужно было плотнее запахивать воротник, чтобы не простудить горло.
На самом деле, шум дождя стал уже настолько привычным, что никто в городе не обращал на него внимания – никто, кроме Пелайо, который был абсолютно уверен, о чем частенько говорил жене, что дождь обязательно принесет за собой что-то. О том, чем конкретно окажется это «что-то», он не имел ни малейшего понятия, но предчувствия редко его обманывали. Исабель кивала, соглашаясь, и они вдвоём принимались ждать, коротая отсыревшие и душные вечера за перебиранием найденных раковин.
В один из дней Пелайо вышел во двор, чтобы переговорить с соседом. Почти вернувшись в дом, за косыми струя дождя он вдруг увидел фигуру, в которой не с первого раза узнал человеческую. Какой-то мужчина лежал на земле, у самого загона для скота, упершись коленями в лужу жидкой грязи. Он явно был слаб и истощен. За его спиной простирались огромные крылья, некогда, вероятно, красивые, но сейчас выглядящие поникше и жалко; по ним, точно по желобам для сточной воды, лились мутные дождевые струи, заставляя прежде мягкие маховые перья дрожать от холода. Сам человек дрожал ничуть не меньше – не в силах сохранять равновесие, он почти уткнулся лицом в грязь, но Пелайо вовремя шагнул к нему и обхватил мужчину за плечи.
Крылья дрогнули, словно пытаясь расправиться, показать свой размах, но сил человека не хватило даже на то, чтобы просто приподнять их в воздух. Безжизненной тряпкой они упали на землю, где запачкались грязными каплями от размытой дождём почвы, и мужчина с трудом поднял голову, глядя Пелайо прямо в глаза.
Лицо у человека с крыльями было усталым, даже изнеможенным. Тёмные волосы мокрыми прядями налипли на лоб, остро очерченные скулы выдавали болезненную худобу, а большие и выразительные глаза лихорадочно блестели. На посеревшем от боли и усталости лице эти глаза выделялись особенно отчетливо: похожие на летнее небо, синие, невероятно яркие.
Пелайо отпустил человека и отошел на шаг назад. Еще секунду тот пытался сохранять равновесие, но почти сразу же рухнул на землю и потерял сознание. Его бежевый плащ, и без того вымокший под ливнем, мигом покрылся грязью, и Пелайо вдруг заметил, что и плащ, и рубашка на нём насквозь пропитаны кровью, и что та уродливыми бурыми пятнами расползалась по тонкой ткани.
Оставив человека, он вернулся в дом и позвал жену.
- Там лежит какой-то мужчина, возле загона для скота. Я никогда не видел его в нашей деревне, - сказал Пелайо.- И у него есть крылья.
- Если есть крылья, то, наверное, это ангел,- на секунду задумавшись, ответила Исабель. Она попыталась выглянуть в окно, чтобы лучше рассмотреть улицу, но из-за дождя ничего не было видно. - Его могла сбить непогода. Ветер сегодня особенно сильный.
- Но он совсем не похож на ангела, - возразил ей мужчина. - Возможно, он пришёл с моря. Сама знаешь, о наши прибрежные скалы часто разбиваются корабли.
- Можно подумать, ты в курсе, как должны выглядеть ангелы, - покачала головой Исабель, заинтересованно вытягивая шею. - И где ты видел моряков с крыльями? Иди и спроси у него, откуда он, и скажи, что я не пущу его в дом. Вдруг за ним придут другие ангелы.
Пелайо согласно кивнул, и взял на всякий случай палку, висящую на стене.
- Я поговорю с ним, а ты приведи священника, - он взялся уже за дверную ручку и добавил. - А еще позови алькальда. Пусть тоже скажет что-нибудь.
Он вышел из дома и направился к незнакомцу. Тот по-прежнему лежал под дождем без сознания. Огромные крылья распростерлись по земле, и дождь окончательно смешал перья с грязью.
- Вставай, дружище, - Пелайо несильно ткнул мужчину палкой, но тот не пошевелился.- Ты должен сказать мне, кто ты и почему лежишь здесь. Это мой дом, понимаешь, и мой двор. Тебе здесь нечего делать.
Мужчина тихо прошептал что-то, встревоженный звуками его голоса, и вдруг открыл глаза. Моментально придя в себя, он попытался подняться, но едва не рухнул на землю вновь и, почти с мольбой глядя Пелайо в глаза, быстро произнес несколько сбивчивых и нервных фраз на языке, похожем на тот, на котором обычно говорят моряки.
Сделав еще несколько попыток объясниться с незнакомцем, Пелайо всё же отошёл от него, оставив лежать в одиночестве. Мужчина неразборчиво шептал что-то и всё время пытался подняться, но крылья лишь жалобно трепыхались, не в силах расправиться, а локти скользили по грязи.
Вскоре подошли и падре Анхель с алькальдом.
Священник приблизился к лежащему на земле человеку первым. Тот поднял голову, с надеждой всматриваясь в его лицо, и снова забормотал что-то непонятное. Анхель ответил ему на латыни, но ангел словно пропустил его слова мимо ушей.
- Вы знаете, что он говорит, падре? - спросил алькальд, подходя ближе. Это был немолодой мужчина с усталыми глазами и всегда опущенными уголками рта. Он никогда не отличался добросовестной службой, но жители деревни настолько привыкли к нему, что давно уже не имели ничего против его присутствия.
- Мне не знаком этот язык, - чуть подумав, ответил падре Анхель. Он без испуга смотрел на огромные крылья и дрожащего у своих ног человека, говорил спокойно и твёрдо. - Кажется, так разговаривают моряки.
- Но это же ангел, падре, - встряла в их разговор Исабель, стоящая до этого за спиной мужа. - Разве мог ангел придти с моря?
Её вопрос так и остался без ответа, потому что ни священник, которого давно уже подозревали в неумении говорить с посланцами Божьими, ни алькальд не знали наверняка, что это за существо. Да и что делать с ним, было неясно. После небольшого спора алькальд разрешил оставить его, но посоветовал не пускать в дом – ходили слухи, что в соседних селениях свирепствовала чума, и лучше было не рисковать лишний раз, однако если ангел и выглядел словно на последнем издыхании, то точно не был похож на больного чумой. Пелайо с Исабель решили послушаться совета, тем более, что даже священник не смог сказать, что они должны делать.
- У меня нет к нему дел, разве только он не нашлет гнев других ангелов на наше селение. Если так, то нам следовало бы бросить его в море, привязав к рукам и ногам камни. Тогда бы ангелы спустились за ним туда, а нас оставили бы в покое, - сказал на прощанье падре, прикрывая за собой плетеную дверь калитки, почти сгнившей под затяжным дождём.
Пелайо попрощался с посетителями, после чего, стараясь не причинить и без того измученному ангелу лишних мук, отволок его за проволоку курятника. Поначалу Исабель была против – человек с крыльями и без того выглядел умирающим, а тут еще дождь,- но тучи над их головами медленно стали рассеиваться, а сдавленный и пропахших сырой землей воздух - становиться прозрачно лёгким.
К вечеру дождь, идущий в их поселении вот уже полтора месяца, закончился.
А на следующее утро в дом Исабель и Пелайо пришёл доктор. Он тщательно осмотрел ангела, не обращая внимания на его жалкие попытки сопротивления. Тут обнаружилось, что на груди ангела под тонкой тканью рубашки скрываются уродливые, воспаленные, с неровными рваными краями, раны. Казалось, кто-то вырезал на коже странные символы – никто не видел прежде ничего подобного, и объяснить их значение никто не сумел. На эти порезы решили не обращать внимания, хотя было удивительно, почему они до сих пор не зарубцевались и при любом движении продолжали слабо кровоточить.
- Внутреннее кровотечение, - объявил, наконец, доктор, во все глаза глядящий на ангела с таким восторгом, точно тот был новой подаренной ребенку игрушкой. - И два сломанных ребра. Хорошо бы не давать ему много двигаться, и я мог бы приходить каждый день, хотя не уверен, что смогу что-то сделать. Возможно, вам лучше просто оставить его в покое.
-У него же есть крылья, - слабо возразил Пелайо, уже проклинающий судьбу, что свалила им на головы этого ангела. - Почему он просто не улетит отсюда?
Доктор в ответ лишь покачал головой, добавляя в голос мягкие нотки укоризны.
- На всё есть воля Божья. Вы видели, как он слаб, - ответил он.- У него жар, ко всему прочему, и он бредит. Вы бы и на ноги встать в таком состоянии не смогли бы,- доктор замолк на секунду, после чего уже чуть спокойней продолжил. - Скорее всего, он умрёт, если только ангелы вообще способны вот так умирать.
Пелайо так и не нашелся с ответом.
***
Новость о том, что в доме Исабель и Пелайо живёт настоящий ангел, распространилась по селению с удивительной скоростью. Возле ворот начали скапливаться зеваки, прислоняющиеся к проволочной решетке и показывающие пальцем на огромные крылья. Некоторые бросали через забор куски еды, к которым мужчина даже не думал притрагиваться, а некоторые призывно свистели и размахивали руками, пытаясь обратить на себя внимание, точно тот был очередным экспонатом в приезжем цыганском цирке. Но ангел жил, казалось, в своем, абсолютно изолированном ото всех мире. Он ни с кем не вступал в контакт, не отвечал на вопросы, так и не сказал ни слова на привычном им языке. Его лихорадило, а ближе к полудню всегда бросало в жар, и всё говорило о том, что долго он не протянет.
Никто не знал, как нужно лечить ангелов, и вправе ли они вообще помогать ему.
Исабель взяла себе за привычку раз в день носить еду ангелу, однако тот отказывался от неё с упрямством маленького ребенка. Однажды, когда женщина, не ожидая ничего плохого, подошла к обхватившему собственные колени мужчине и поставила перед ним тарелку с супом, тот рёзко поднял голову и, вдруг схватив её за локоть, с нечеловеческой силой притянул к самому своему лицу:
- Дин, - произнес он неожиданно громко, с отчаянием и паническим страхом во взгляде, который обычно бывает у сошедших с ума. - Мне нужен Дин Винчестер. Скажите ему, что я здесь. Пожалуйста, я…
Тут Исабель, впервые услышав от него осмысленные слова на понятном ей языке и оттого страшно перепугавшись, закричала, и на её крик из дома незамедлительно выбежал Пелайо. Он замахнулся на ангела, готовый любой ценой защищать жену, но тот вдруг разом потерял интерес к происходящему: выпустил из своей железной хватки запястье Исабель и снова уставился неосмысленным взглядом в пространство перед собой.
С этого дня он не произнёс больше ни слова, а его состояние стремительно начало ухудшаться.
Больше Исабель не рисковала подходить к нему слишком близко.
Вскоре зевакам порядком надоел этот скучный и умирающий ангел, и они перестали толпиться у проволочной решетки. Это дало передышку Исабель и Пелайо, так как теперь они могли не волноваться, что на их дворе находится так много людей, и нет даже времени на то, чтобы снова отправиться к морю и собрать новых раковин.
- Он прогневил Господа, и тот сбросил его с Небес, - заявил падре Анхель, снова навестивший их через пару дней. - И раз на то есть воля Божья, мы не имеем права помогать ему в чем-то и молиться за его душу. Отпустите его и просто дождитесь его смерти. Пусть лучше умрет в одиночестве, чем в нашем селении – Бог знает, чем обернется для нас его смерть.
Это почти убедило хозяев дома, и они даже перестали носить ангелу еду, когда убедились, что он в ней абсолютно не нуждается.
Однажды ночью Пелайо проснулся, привлеченный странными звуками с улицы. Схватив со стены палку, он поспешно выбежал во двор, залитый тусклым и бледным лунным светом, но увидел там лишь фигуру ангела, стоящего на коленях. Каким-то чудом тому удалось снова расправить крылья, и в безуспешной попытке взлететь они слабо били по земле, взметая вверх тучи пыли. Подойдя ближе, мужчина заметил, что ангел быстро шевелит губами, точно читая на своем языке молитву, нервную и отчаянную.
- Дружище, - окликнул его Пелайо, дотронувшись концом палки до худого плеча. - Ты в порядке?
На лбу ангела выступила испарина, хотя воздух был сух и прохладен, и синие глаза в темноте лихорадочно блестели. Пелайо заметил, что перья на крыльях, которые были когда-то чистого белого цвета, сейчас поблекли, приобрели грязный серый оттенок. Так обычно тускнеет лицо смертельно больного в последние оставшиеся часы.
Сердце мужчины кольнула острая жалость. Кем бы ни было это существо, ему было плохо, и им следовало помочь ему хоть чем-нибудь малым.
- Пойдем в дом, приятель,- тихо обратился Пелайо к ангелу. - Нехорошо было держать тебя здесь, словно домашний скот. У нас есть отдельная комната, и там тебе станет чуть лучше, обещаю.
Ангел словно пропустил его слова мимо ушей, продолжая шептать бессвязную молитву и то и дело поднимая полубезумный взгляд к небу. Тогда мужчина обхватил его за локоть и помог подняться, а затем со всей осторожностью отвёл к дому. Крылья, и без того перепачканные в пыли, вновь устало поникли и волочились за ним по земле. Когда человек и ангел приблизились к порогу, наблюдающая за ними в окно Исабель одобрительно кивнула мужу и постелила на проржавевшую кровать чистую простыню.
Крылья у их невольного пленника были сложены и казались безжизненными, но стоило Пелайо случайно зацепить перо о торчащий из двери гвоздь, как ангел дёрнулся, будто от удара в лицо, и вдруг взглянул мужчине в глаза с такой осмысленной и беспомощной обидой, что тот невольно почувствовал себя виноватым.
Наутро, только проснувшись, Исабель отвела ангела обратно во двор и там, поливая сверху из кувшина, тщательно промыла все раны, которые до сих пор не зажили и лишь воспалились еще больше, и смыла с обожженной солнцем кожи застарелую кровь, грязь и пот. Всё это время мужчина, никак не реагируя на её действия, продолжал шептать что-то на языке, который казался людям морским, и так ни разу и не взглянул Исабель в глаза.
- Этот ангел,- сказала она чуть позже, когда вытерла его большим полотенцем и уложила обратно в постель. - Этот ангел еще хуже ребенка. Неудивительно, что другие посланники Божьи бросили его на наши несчастные головы.
Пелайо ничего не ответил ей, хотя и подумал про себя, что Исабель абсолютно права.
Вскоре, когда погода совсем выправилась, и солнце залило светом пыльные улицы, ангела решили отвести к морю. Волны, пенясь, мерно заливали песчаный берег, и вода казалась такого глубокого синего цвета, что люди невольно вспомнили про ангела и решили, что это может быть хорошей идеей. Его подвели к самой кромке воды, так, что безжизненными лоскутьями повисшие крылья касались накатывающих на берег волн. Тогда, на секунду опустив взгляд, мужчина глубоко вдохнул терпкий морской воздух, распрямил плечи и подставил, точно разомлевший на солнце кот, лицо под солёные брызги.
И он простоял так, не двинувшись с места, до тех пор, пока солнце не скрылось за линией горизонта и люди не увели его обратно в дом, стараясь не заглядывать ему в глаза, где вся глубина моря точно смешалась с прогорклой и рвущей на части тоской.
С тех пор они взяли себе за привычку водить его раз в пару дней на побережье. В эти часы, когда ангел стоял на влажном песке и вглядывался в воду, любуясь в ней игрой солнечных зайчиков и, ближе к вечеру – бездонной глубиной, которая слышалась в шуме волн и резких криках пролетающих над их головами чаек, люди чувствовали себя так спокойно и хорошо, как никогда раньше.
Исабель удивлялась, почему они не проводили так время прежде, а Пелайо отдал ангелу свою старую рубашку и брюки, жалея, что тому приходится ходить в этих изорванных, пропахших потом и кровью обносках.
- Грустно, что ты не можешь ничего рассказать нам, дружище,- сказал он однажды, положив руку на плечо ангела. Тот и не шевельнулся в ответ, однако Пелайо знал, что мужчина прекрасно слышит его слова. - Уверен, тебе есть о чем поговорить со мной.
Ангел повернулся к нему и вдруг вгляделся в его лицо, внимательно и серьезно, будто видел впервые. Замерев так на пару секунд, он снова повернулся к морю, и его губы вдруг дрогнули в слабой, почти незаметной улыбке.
Заметив это, Пелайо рассмеялся, и до самого вечера простоял так, не убирая ладони с загорелого плеча.
***
Но следующей же ночью ангелу стало плохо настолько, что Пелайо с Исабель испугались, что тот умрет а ближайшие пару часов. Они отправили за священником и алькальдом, но падре Анхель велел передать, что не в его праве вмешиваться, а алькальд оказался слишком занят, чтобы идти к ним через всё поселение в три часа ночи.
С ангела сняли пропитавшуюся потом и морской солью рубашку и положили на горячий лоб смоченное холодной водой полотенце. Возле изголовья его кровати зажгли несколько свечей, и Исабель, которая так и не смогла перебороть в себе жалость к этому существу, всё-таки прочитала за него молитву. Она не была уверена, что он, мечущийся на кровати в бреду и несвязно шепчущий что-то себе под нос, слышит её, но надеялась, что её молитва дойдет до других ангелов, и те смогут помочь этому несчастному. Пелайо предпочитал вообще не заходить в комнату.
- Дай ему умереть спокойно,- сказал он жене, стараясь не смотреть на ангела, который, болезненно кусая губы, вдруг распахнул глаза и полубезумным взглядом уставился на серые стены комнаты. - Посмотри сама, мы уже ничего не сможем для него сделать.
Согласно кивнув, Исабель, чувствуя странную тяжесть на сердце, встала со своего стула у изголовья кровати и подошла к ангелу. Присев рядом прямо на холодный пол, она взяла обе его ладони в свои и стиснула на прощанье пальцы. С заметным усилием мужчина повернул голову в её сторону, и на мгновенье его взгляд прояснился, стал осмысленным и глубоким.
- Кастиэль, - произнёс ангел, слабо улыбаясь женщине, почти готовой расплакаться. Его голос был низким и хриплым, а от странного имени точно повеяло солёным морским ветром. - Меня зовут Кастиэль.
- Прощай, Кастиэль, - решив про себя ничему больше не удивляться, прошептала в ответ Исабель и медленно отошла от его кровати. Не произнеся больше ни слова, она задула свечи, занавесила окна, сквозь которые ближе к утру пробился бы раздражающе яркий солнечный свет, и быстрым шагом вышла из комнаты.
***
Пелайо и Исабель отправились к морю и до двух часов пополудни выискивали на песке самые большие и красивые раковины. Ближе к обеденному времени, когда солнце стояло высоко над их головами и пронзало яркими струями света прозрачную воду, они снова вернулись в дом и нашли на кровати мёртвого ангела. Пелайо прикрыл его широко распахнутые глаза и больше не произнес за весь следующий день ни слова.
Исабель вновь промыла его раны и с болезненно щемящим чувством в груди расправила посеревшие и изломанные крылья. Весть о том, что этот человек с крыльями, пришедший с моря, наконец умер, разнеслась по селению всего за пару часов. Многие пришли взглянуть на него в последний раз, и возле дома Пелайо выстроилась целая очередь из людей, но мужчина не пустил внутрь ни одного из них.
И только когда солнце снова зашло за линию горизонта, ангела перенесли на песчаный берег, где его тело, как и всех прежде умерших в этом селении, люди бросили в глубокое синее море.
@темы: котики, супернатурал, плохо, плохо быть задротом, иногда мне кажется, что он выращивает дома коноплю, и та периодически горит (с), о добром, мудром и вечном, крошится воздух под потолком
-
-
06.03.2012 в 20:12ИРКААААА, ЭТО ЖЕ ПРОСТО КРАСОТА НЕОПИСУЕМАЯ.
Всегда считала, что растягивать смерть героя на весь рассказ - самый жестокий прием из всех существующих, и вот финальное доказательство) Чтобы прочесть последние две страницы, мне потребовалось полтора часа. Но, несмотря на то, что я ревела как ванильная баба при просмотре "Хатико", не могу сказать, что расстроена такой концовкой. Потому что и сначала было ясно, что Кас долго не протянет. И теперь оно настолько сильное, нервное и насквозь больное, что я это едва ли когда-нибудь перечитаю. Потому что такой диапазон эмоций может вызвать даже не каждая хорошая книга в три сотни страниц.
В общем, спасибо тебе. Удивила в очередной раз своими талантами.
Ты умница.
И я всегда рада тебе помочь. *любовь, взаимопонимание и прочие няшности*
-
-
07.03.2012 в 15:44и я очень, очень рада, что ты согласилась принять в этом участие. спасибо тебе еще раз. огромное.